Сначала планировалось провести с Рыбкиным прямой телемост из Лондона, однако организаторы не смогли вовремя наладить видеосвязь. Из-за этого лично увидеть Ивана Петровича смогли только английские журналисты. Российские же в это время скучали перед большим экраном, установленном в одном из залов гостиницы «Космос». Связь установилась с опозданием на два с половиной часа. Вместо кандидата в президенты на экране появились финансист его предвыборной кампании Борис Березовский и руководитель предвыборного штаба Ксения Пономарева. Она сказала, что выступить лично Ивану Петровичу помешало его «эмоционально-психологическое состояние», и стала быстро читать журналистам все то, что Иван Петрович успел наговорить за сегодняшний день.
По сравнению с тем, что рассказывал о поездке сам Рыбкин в Москве, новая история выглядит более полной, но все равно не лишена абсурда.
Началось все с того, что в четверг вечером Рыбкину позвонил некий знакомый по поездкам в Чечню Бекхан Арсалиев, который, по словам Пономаревой, в свое время был членом комиссии по розыску пропавших в Чечне. Личность Арсалиева в России не очень-то широко известна. Неведомый чеченец неожиданно предложил бывшему секретарю Совбеза провести переговоры с Асланом Масхадовым за пределами России. Чтобы удостовериться в этом, кандидат в президенты стал звонить в Лондон Ахмеду Закаеву, но, как выяснилось, Закаев ни о каких переговорах не знает, однако Закаев заверил Рыбкина в том, что на Арсалиева можно положиться. Поэтому, когда снова позвонил Арсалиев, Иван Петрович решился. К дому подъехал автомобиль с водителем, который вывез его из Москвы по Киевскому шоссе и привез на станцию «Калуга-2». Там Рыбкин вышел из машины и сел в поезд «Москва – Одесса». Вышел в Киеве, причем на станции его встречали все тот же Арсалиев и незнакомый человек, представившийся Василием.
Вот тут-то с Иваном Петровичем и стали происходить удивительные вещи. Встречавшие отвезли его в какую-то незнакомую квартиру, где кроме них был еще один человек, тоже Рыбкину незнакомый.
Ему сказали, что Масхадов задерживается, будет часа через два, а потом предложили «отдохнуть, попить чаю и перекусить». Попив чая и съев бутерброд, Рыбкин внезапно «почувствовал, что засыпает». «Я проснулся в другой, совершенно незнакомой квартире через неопределенное время, – говорилось в заявлении. – Я не знаю, сколько времени прошло, мне было очень нехорошо, я чувствовал себя очень усталым. Постепенно приходя в себя, я начал понимать, что со мной произошло что-то ужасное». Рядом находились два человека, которых Рыбкин называл охранниками. Один из них прямо заявил ему, что все это «спецоперация». Потом Ивану Петровичу показали «отвратительную видеозапись с его участием» и сказали, что собираются с ее помощью в случае чего его скомпрометировать. Как сказал Рыбкин, «чтобы заставить его подчиняться».
Как следовало из пономаревского пересказа слов Рыбкина, эта видекассета – главная причина того, что в Москве Иван Петрович не мог рассказать всей правды о своем пребывании в Киеве. В чем отвратительность записи, Рыбкин никому не рассказал, даже Пономаревой и Березовскому. Он только сказал, что прожил достойную жизнь, но говорить на эту тему не хочет.
Ничего особенного от кандидата в президенты «захватившие» его не требовали. Только сказали ему позвонить родным, передать, что с ним все в порядке и все это время отдыхал с друзьями, купили билет на самолет и отправили в аэропорт. «Остальное вам известно», – закончила Пономарева. Как можно было понять из ее слов, кардинальные отличия новой версии от предыдущей объясняются тем, что в Москве Иван Петрович боялся говорить правду из-за упомянутой в рассказе видеокассеты. До Лондона сама Пономарева тоже не могла добиться от него ничего путного и выслушивала все то же самое, что было сказано позавчера в студии «Эха Москвы». Прилетев в Великобританию, Рыбкин прошел там медицинское освидетельствование и сдал анализы. Окончательных выводов медики пока не сделали, а смогли только сказать, что следов уколов на теле не обнаружено, однако, исследовав зрачки глаз, предположили, что какое-то время их пациент находился под воздействием газа. Впрочем, даже если это было так, то действие его уже прошло. Во всяком случае, в этом уверен сам Рыбкин. После выступления Пономаревой ему дозвонился корреспондент «Интерфакса». Кандидат в президенты сообщил ему, что с эмоционально-психологическим состоянием «у него все нормально». «Просто мы долго не могли установить связь с Москвой, и я провел пресс-конференцию в Лондоне. Она была очень долгой и насыщенной, и я очень устал», – сообщил Рыбкин.
Несмотря на все, что произошло с кандидатом в президенты, свою кандидатуру с выборов он не снимет, но предвыборную кампанию собирается вести из Лондона, откуда обещает никуда не пропадать до 14 марта. Как он сообщил, кампанию за границей он будет вести, используя возможности публикаций в СМИ, которые ему гарантированы законом о выборах президента, кроме того, у него есть намерение потребовать предоставления возможности участвовать в дебатах через телемосты (ранее он заявлял о том, что в теледебатах он принимать участие не хочет). Предвыборный штаб будет находиться в Москве.
