21 августа 2003 года исполняется тридцать пять лет ввода войск сил Варшавского пакта в Чехословакию. Саратовец Б.М.РАЧКОВ, участник событий в Чехословакии 1968 г., гвардии майор в отставке, вспоминает об этой военной операции.
Стратегическое столкновение на территории Чехословакии
В ночь с 20-го на 21-е августа 1968г. прозвучал сигнал боевой тревоги одновременно в подразделениях Вооруженных Сил СССР, Войска Польского, Народной армии Болгарии, Национальной Народной армии ГДР и Венгерской Народной армии. Ход событий в Чехословакии подтвердил данные разведки: есть заговор империалистического лагеря с целью нанести военно-политический удар по влиянию России в Восточной Европе.
Было ясно, что разработан план проникновения в органы госбезопасности, военной контрразведки и разведывательных служб Чехословакии. Силы контрреволюции концентрировались в Бад-Тельце (ФРГ) и в Зальцбурге (Австрия). Специалисты в области подрывной деятельности проходили обучение под руководством американского полковника Джерси Сейджа. В тревожные августовские дни контрреволюционное подполье в Чехословакии насчитывало около 40 тысяч человек, вооруженных автоматическим оружием. В первые же дни ввода союзных войск из тайников и подвалов было изъято несколько тысяч автоматов, сотни пулеметов и гранатометов. Были обнаружены также минометы и другое тяжелое оружие.
Мне запомнился короткий эпизод разговора моего солдата с девушкой-чешкой в небольшом городке Либерец, где мы колонной остановились на несколько минут. «Зачем вы здесь?» - крикнула она. «Чтобы разминировать контрреволюцию», - ответил солдат. Меткий и достойный ответ.
План операции
Молниеносно выполненная операция позволила избежать большого кровопролития, войны. План ввода войск был прост. Силы Варшавского пакта по приказу своего главнокомандующего маршала Якубовского и под командованием генерала Павловского пересекали границу Чехословакии в нескольких местах и начинали движение в направлении 10 главных пунктов. Успех всей операции зависел от трех главных факторов: от быстрого захвата сухопутными войсками намеченных целей, скорости, с которой за сухопутными войсками последуют их тыловые подразделения и от действий десантных войск. Главное - синхронность действий различных частей.
На пяти польских аэродромах 250 огромных транспортных самолетов АН-12 и 100 более мелких АН-24 стояли стройными рядами в ожидании сигнала. Прикрытие на больших высотах могла обеспечить смешанная группа советских и польских истребителей из 200 самолетов МИГ-19, МИГ-21 и СУ-7. Ещё около 150 вертолетов и небольших самолетов находились в резерве. Советские войска и союзники обозначили на своей боевой технике и танках отличительные знаки, белые полосы, чтобы с воздуха или просто с большого расстояния можно было отличить их от «чужих».
В 22.45 экипажи танков заняли свои места в машинах. Это был отдан приказ главнокомандующим маршалом Якубовским из штаба армий группы «А», находящегося в польском городе Легница, на наступление.
За час до наступления на земле, персонал командно-диспетчерского пункта пражского международного аэропорта Рузине получил закодированное распоряжение МВД республики о том, что все взлеты и посадки на аэродроме запрещаются до особого распоряжения. Диспетчеры немедленно отключили свет на аэродроме и взлетно-посадочных полосах, а также все виды радиосвязи, кроме радиотелефонов. Неожиданно группа советских транспортов из трех самолетов запросила разрешение на аварийную посадку в связи с нехваткой топлива. Старший диспетчер сообщил, что аэропорт не может принять их.
Затем события стали разворачиваться с головокружительной быстротой. Огромный темный контур скользнул вниз с восточной части неба и в ярком блеске посадочных фар прокатился по посадочной полосе. Ошеломленные диспетчеры успели узнать массивные очертания транспортного АН-12. Грузовой трап опустился, и множество темных фигур начали выбегать из самолета на бетон. Их было 40-50 человек: советские десантники в камуфляжных комбинезонах и при полном боевом снаряжении. В это время второй транспортный самолет с ревом появился из ночи, и сразу за ним – третий. С невероятной быстротой они освобождались от своего груза – людей и боевого снаряжения – и быстро взмывали в воздух, освобождая пространство для новых и новых прибывающих.
Для захода на посадку и взлета по радиокоманде с земли советским самолетам не требовалась помощь центрального командно-диспетчерского пункта аэропорта Рузине. У них имелся свой КДП, роль которого выполнял АН-24, начинённый электронным оборудованием. Десантники взяли под контроль командно-диспетчерский пункт, щитовую распределения электроэнергии и другие стратегические объекты аэропорта.
Непрерывный поток советских транспортных самолетов обрушивался из темноты на аэродром. Они приземлялись один за другим с фантастической скоростью: через каждые 50 секунд. Большей частью это были АН-12 и АН-24, изредка появлялись АН-22 – самые крупные в мире транспортные самолеты в то время. Несколько минут – и колонна танков с громыханием устремилась в сторону Праги.
Аэропорты в Братиславе, Брно и Острава были захвачены так же. Захват аэродромов Чехословакии воздушно-десантными войсками является шедевром военного планирования. Сконцентрировав свое внимание на гражданских аэродромах, планировщики избежали опасности противодействия со стороны средств противовоздушной обороны, имеющихся на военных аэродромах. В результате операция разворачивалась с быстротой, ошеломившей наблюдателей НАТО.
Переход границы дружественной Чехословакии.
При получении шифрограммы на переход границы наши колонны с затемненными фарами двинулись к границе Чехословакии. Хотя личный состав хорошо подготовлен и обучен действовать в горных условиях, в городах и населенных пунктах – неизвестность настораживала. Каково же было наше удивление, когда в слабом свете автомобильных фар, минуя пограничный шлагбаум, мы увидели спокойно стоящих безоружных чехословацких пограничников рядом с нашими разведчиками в маскхалатах, которые мирно о чем-то беседовали и курили. Позже командир разведподразделения рассказывал, что пришлось несколько дней выжидать и вести разведку погранпоста, а затем его нейтрализовать, предложив чехословацким пограничникам разоружиться, сообщив при этом о целях и задачах наших войск. Разведчики обеспечили мирный переход границы.
Контрреволюционные группы действуют
С началом рассвета под грохотом движущейся техники в городках стали просыпаться и выходить на улицу ничего не понимающие жители. Увидев советскую технику по отличительным знакам, многие приветливо махали руками нашим солдатам и что-то кричали. Позже картина стала меняться. При прохождении последующих населенных пунктов нашу колонну встречало большое количество населения с враждебными выкриками и угрозами. Западная пропаганда делала свое грязное дело. Работали их радиостанции и агенты.
В городе Либерец нашу колонну обстреляли при прохождении площади с балконов и крыш домов. Контрреволюционные группы начали действовать. Но благодаря хорошо организованным ответным действиям личного состава, жертв и раненых удалось избежать. Правда, у меня в колонне пострадали три машины: были пробиты лобовые стекла и крыши кабин. Водители и старшие машин – живы и здоровы! Механик-водитель, который должен осенью демобилизоваться, только и сказал: «Я эти два сантиметра до смерти буду помнить всю жизнь».
И ефрейтор – командир!
В район сосредоточения прибыли точно в намеченное время и расположились в горном лесном массиве, организовав охрану и маскировку техники. Одна из транспортных машин под командой ефрейтора и с пятью солдатами при совершении марша где-то отстала. Прибыла в район через трое суток. Группа поиска встретила её на полпути к лагерю. Оказывается, машина отстала из-за неисправности двигателя. Кроме того, все четыре колеса получили прокол разбросанными по дороге «ежиками». Это металлические шарики с шипами, которые разбрасывали мотоциклисты-контрреволюционеры на пути наших войск. Говорят, такие шарики использовались в годы Великой Отечественной войны чехословацкими партизанами против немецких войск.
Примечательны действия старшего машины – ефрейтора. Оценив обстановку, он сказал солдатам: «Я до прибытия в лагерь – ваш командир. Сдайте мне сухой паек. Будем питаться экономно, неизвестно, сколько нам искать своих, и что нас ждет». Солдаты рассказывали, как ефрейтор останавливал у водоемов и источников машину и заставлял всех умываться, чтоб не засыпали и вели наблюдение за местностью. Такими воинами можно было гордиться. Ефрейтор был награжден медалью «За отвагу».
Тревожные ночи
Лесной массив, где мы расположились лагерем, находился в 150 метрах от автострады. Было приказано до особого распоряжения находиться в районе сосредоточения и вести разведку за действиями контрреволюционных групп, чехословацких войск и жизнью мирного населения, не вмешиваясь в ход событий. Кстати, министр обороны Чехословакии Дзур отдал приказ своим войскам не оказывать сопротивления армиям Варшавского пакта. Но контрреволюционеры не успокоились. По ночам из мчавшихся по автостраде машин велся обстрел нашего лагеря - каждую ночь до тех пор, пока не были оборудованы стрелковые ячейки вдоль автострады. Ответный огневой ответ положил конец нападениям.
Фашистская свастика на бархатном флаге
Получив приказ на разведку местности, я с группой разведки, в которую входили четыре автоматчика, радист и водитель, выехали на маршрут. Погода была солнечная, на полях шла уборка урожая. Чехословацкие военнослужащие помогали крестьянам убирать урожай. И так повсеместно, где мы проезжали. Об этом доложил по рации командованию. Все выглядело мирно и спокойно, пока в одном из населенных пунктов мы не увидели красивый особняк с развевающимся черным бархатным флагом с фашистской свастикой на белом круге.
Я приказал водителю остановиться. Понимая, что мои действия будут носить политический характер и надо быть осторожным, запросил командование по рации, как поступить с этим флагом. Получив инструкции, с двумя солдатами направился к особняку и нажал кнопку звонка на воротах.
Вышел пожилой мужчина и недружелюбно спросил на плохом русском языке, чего мы хотим. «Снять фашистский флаг!» – ответил я. «Вы хотите повесить свой?» – спросил не без издевки хозяин. «Нет, вы повесите на его место флаг Чехословакии», – сказал я. Фашистский флаг был снят.
Когда мы возвращались на место своей дислокации, радист вдруг сказал: «Ну и живуча эта фашистская тварь»! Позже в этом особняке был обнаружен тайный склад с оружием.
Наши чешские союзники
Проезжая через один из городков, заметил, что человек, стоявший на тротуаре, подает рукой сигнал остановиться. Чех дружелюбно пригласил к себе домой в гости: «Надо поговорить».
Согласился, но подчиненным дал инструкции по мерам безопасности. Свой автомат оставил в машине: в дом к чеху с оружием не входят. О своем решении не пожалел. Хозяин – один из руководителей района - оказался гостеприимным. Его отец в годы мировой войны партизанил. Мы долго беседовали и спорили, но в конечном итоге мы поняли друг друга. Через день наши офицеры и солдаты участвовали в уборке урожая и хорошо помогли району. Взаимопонимание было достигнуто.
Самые неприятные из воспоминаний
Не забуду, как впервые во время этой операции увидел наш горящий танк с взрывающимся внутри боекомплектом. Его подожгли контрреволюционеры, пробив емкость с соляркой, находящейся на корме танка. Экипаж успел покинуть танк и теперь молча на удалении уныло смотрел на свою боевую машину. Механик-водитель плакал.
Поджоги и попытки поджога наших танков и машин были неоднократны, особенно при прохождении городов, где движение вбыло затруднено из-за большого количества людей и препятствий, чинимых контрреволюционерами. Они преграждали дороги машинами и вели обстрел колонн.
Слава Богу, что блестяще выполненные оперативные и тактические задачи нашим командованием, солдатами и офицерами не дали разгореться войне, и все обошлось малыми жертвами. К сожалению, у нас порой героизм людей оценивается в стране количеством принесенных жертв, а не умением их не допустить.
Каким бы ни был трагическим и неприятным для западного мира событием ввод войск в Чехословакию, он раз и навсегда доказал, что советские Вооруженные Силы по уровню планирования, стратегии и технической оснащенности вполне подготовлены к выполнению любых задач, которые возлагались на них в 70-е годы.