СТАТЬИ


Сказка Гауфа: Побеждает любовь!

Борис Глубоков
«Много лет тому назад жила в Шварцвальде бедная вдова по имени и прозвищу Барбара Мунк. Муж её был угольщиком, а когда он умер, за это же ремесло пришлось взяться её шестнадцатилетнему сыну Петеру. До сих пор он только смотрел, как его отец тушит уголь, а теперь ему самому довелось просиживать дни и ночи возле дымящейся угольной ямы, а потом колесить с тележкой по дорогам и улицам, предлагая у всех ворот свой чёрный товар и пугая ребятишек лицом и одежей, потемневшими от угольной пыли.
Ремесло угольщика тем хорошо (или тем плохо), что оставляет много времени для размышлений. И Петер Мунк, сидя в одиночестве у своего костра, так же как и многие другие угольщики, думал обо всём на свете. Лесная тишина, шелест ветра в верхушках деревьев, одинокий крик птицы – всё наводило его на мысли о людях, которых он встречал, странствуя со своей тележкой, о себе самом и о своей печальной судьбе.
«Что за жалкая участь быть чёрным, грязным угольщиком! – думал Петер…»
Вильгельм Гауф. Холодное сердце. Пересказ Т.Габбе и А.Любарской
 
Несложно догадаться, что читателя ждёт далее увлекательный авантюрный сюжет. За подобное брались сказители и литераторы чуть ли не с Ноева потопа. Только с саратовскими фабулами свежи в памяти два романа: «День денег» Слаповского и «Мамлюк» Масяна. Жажда разбогатеть, отщипнуть свою толику от босховского стога сена: так ли это безобидно?
Постановщики ТЮЗовского Гауфа взялись за дело с размахом. Рубанув с плеча в своём «Холодном сердце», они оставляют практически все вопросы открытыми. «Что за жалкая участь быть чёрным, грязным…», - а вот герои саратовской интерпретации не разнюниваются. С первых же реплик и музыкальных фраз зритель оказывается жёстко схвачен тисками сценографа Станислава Шавловского и инсценировщика Екатерины Ракитиной.
Кардебалет на шахматную тему запоминается как самодовлеющий. Сюжет с вырыванием у Петера Мунка сердца (благодаря видеоэффектам Андрея Лапшина действо выглядит квази-реалистично, как в «ужастиках») всё же уступает общему музыкально-танцевальному фону. Бодренькие люди-шахматы с пивными кружками механистичны и, как ни странно, притягательны. Их рефрен про то, что вот работали неделю, а теперь отдохнем и спляшем – радует, хочется влиться в это интерактивное действо: выпить, сыграть в азартную игру, пофлиртовать. Двое персонажей: Хранитель и Михель – выбирают для эксперимента Петера Мунка, а представляется – могут многих из зрительного зала.
Саратовских тинейджеров просвещают, что Америка – империя зла: на театральном заднике ряд клещеватых пальцев, жадно загребающих пачки долларов, россыпи монет с американскими орлами и президентами, дико размалёванные фурии, отплясывающие канкан… Спектакль вполне фрейдистский. В нашумевшем фильме «Иллюзионист» Йоса Стеллинга герой бьется с тряпичной крысой, та нападает, изворачивается, жаждет добраться до горла. В «Холодном сердце» то же происходит с ожившим посохом-змеей. Пантомима завораживает, словно незримый спрут, тянет щупальца к сознанию.
Элементы рок-оперы и рэпа, масса пиротехнических и шумовых эффектов взбудоражат юных зрителей. ТЮЗ имени Киселева демонстрирует завидную потенцию. Сам Гауф умер молодым – в двадцать пять лет, оставив миру великое литературное наследие. В сказке всё кончается хорошо!
«Ещё много лет в мире и согласии прожила на свете семья угольщика Мунка. Маленький Петер вырос, большой Петер состарился. И когда молодежь окружала старика и просила его рассказать что-нибудь о прошлых днях, он рассказывал им эту историю и всегда кончал её так: «Знал я на своём веку и богатство, и бедность. Беден я был, когда я был богат, богат – когда беден. Были у меня раньше каменные палаты, да зато и сердце в моей груди было каменное. А теперь у меня только домик с печью – да зато сердце человечье».
Весело перебегает по сцене маленькая, пушистенькая Лиза – чистая сердцем, опрятная девчушка с длинными косами. Крадучись, проныривает в толпе некто чёрный при шпаге и плаще. Кто она – святая? Кто он – бес? Побеждает любовь. Великое - в малом, как говорил авва Гилель, и вся космогония может восприниматься сердцем. Как говорится: Мир! Труд! Май!