СТАТЬИ


НОВЕЛЛЫ

Александр АМУСИН
 
Я приду к тебе из прежней жизни,
Где я был всего лишь третьим лишним,
Дверь откроешь, скажешь: «Снова поздно,
Жизнь прошла, по детям, внукам роздана…»
Не поверю, а раскину росами
Все мгновенья, что ждала под звездами,
С ночи вытку млечный путь исканий
И укрою боль воспоминаний…
А затем уйду с попутным ветром,
В будущее, чтобы ждать карету,
Что, пройдя сквозь толщу поколений,
Принесет заветное мгновенье…
 
МЕНЯ ЗДЕСЬ НЕТ…
Праздники не могут быть долгими, если это, конечно, настоящие праздники, а не очередная порыжевшая или проржавевшая дата в листопаде календарных буден. У праздников нет расписания, их нельзя назначить или отменить… Даты, отмечающие то или иное событие – это всего лишь даты, напоминающие, что именно в этот день можно, а кому-то и нужно создать, а не назначить праздник. У кого-то это получается, а кому-то удается только создать видимость празднования, но не праздника. Большинство остается только далеко-далеко за кадром обязательных улыбок, приветствий, встреч, фейерверков… Праздник - это радость, а она не может прийти к человеку вместе с красной датой календаря, даже с первыми лучами солнца или со звоном будильника. Каждый радуется по-своему, у каждого из нас cвои, только свои праздники, которых нет ни в одном календаре мира…
 
На перроне двое: он – высокий, черноволосый, черты лица от римлян, глаза небольшие, серые, опухшие от череды бессонных ночей, но выбрит тщательно – до синевы; она – маленькая, хрупкая, волосы коротко острижены, светлые, ротик маленький (как и подбородок), две очень симпатичные ямочки на припухших щечках и глаза - огромные, золотисто-карие, как-будто солнечные лучи заглянули в них и застыли, чем-то удивленные.
Он то смотрит на нее, то на стоящие рядом вагоны поезда, то изредка поглядывает на часы…
-         Я тебе так благодарен за эти три дня, это неповторимо, я никогда не был так счастлив… Вот увидишь: я буквально за считанные дни разгребусь с делами и обратно. Ты не представляешь, как мне больно, как мне не хочется отсюда уезжать, от тебя, от моей прежней жизни…
-         А помнишь, как год назад ты стоял на этом же перроне и уверял меня, что месяц или, от силы, два тебе необходимы, чтобы обжиться на новом месте, и ты приедешь, обязательно вернешься и заберешь меня…
-         Помню, конечно помню, и я так благодарен тебе за то, что за все три дня ты ни разу мне не напомнила о моем обещании. Я помню,.. я благодарен,.. я… вот увидишь, все будет хорошо, даже отлично, просто отлично… Поверь, мне совсем не хочется от тебя уезжать, мне плохо без тебя, очень плохо.
-         Тогда оставайся.
-         А дела? В них наше будущее, основа для большего и…
-         Но ведь ты говорил, что приехал на пять дней, а прошло только три, и ты уезжаешь. Впервые за год и всего три дня!
-         Да, я говорил, но, но… так получилось, но я вернусь, я обязательно вернусь, потому что я тебя только одну люблю, люблю…
Они целуются. А рядом торопятся пассажиры, тенью спешат за ними провожающие. Проводники напоминают, что до отправления поезда остаются минуты…
-         Я тебя действительно люблю, и все эти годы мне никто, никто не был…
-         А ты докажи это.
-         Как? Вернуться? Бросить Москву, дела?
-         Нет, останься хотя бы еще чуть-чуть, а завтра уедешь!
Она достает у него из кармана билет, а из другого зажигалку.
-         Ну решайся, если, конечно, все, что ты говоришь, правда. Я тебе очень благодарна за тот праздник, что ты устроил для меня в эти три дня. Но я женщина, и, если ты меня действительно любишь – я имею право сказать, что мне мало…
Он молчит, покраснев, глядит то на билет, то на зажигалку.
-         Но ведь его можно просто сдать обратно, получить деньги, пусть не все, но…
-         О! Романтически влюбленный юноша стал деловым и рациональным. – Она запихивает билет обратно ему в карман и отворачивается.
-         Ты неправильно меня поняла, совершенно неправильно.
Он достает билет, берет у нее из рук зажигалку. Билет вспыхивает быстро, горит ярко и долго. Она глядит на огонь и улыбается, и улыбаются ее солнечные глаза, затаенные ямочки на щеках, даже носик, маленький, миленький, глядя на огонь, вздернулся и смеется тоненькой морщинкой.
-         Ты знаешь, я тебе забыла сказать, что я тоже уехала из нашего города. А когда ты прислал моей маме телеграмму о том, что приезжаешь, она мне позвонила, и вот я здесь. Возможно, мы ехали одним и тем же поездом. Я тоже здесь не живу. Только мама. А меня - меня здесь нет!..
В это время состав покачнуло, лязгнули, как оковы, вагоны и медленно-медленно поезд тронулся. Она посмотрела любимомуму в глаза, погладила его по голове и пошла к уходившему поезду, затем вошла в один из вагонов и, обернувшись, крикнула: «Меня здесь нет, слышишь – нет! Спасибо тебе за праздник. Спасибо. Но меня здесь нет! Слышишь – нет!  
 
Не все, что понятно взрослым,
Понятно детям…
не все, что поенятно детям,
Понятно взрослым…
Но если ребенка вижу,
Взявшего за руку взрослого,
Значит, мы стали ближе –
На ладошку
       уменьшилось
сложного…
 
ТЕОРИЯ СОЛНЫШКА
На автобусной остановке двое: невысокий мужчина и девочка лет пяти. Мужчина сидит на лавочке, в одной руке – букет хризантем, в другой – плотно набитый пакет с продуктами. Девочка стоит рядом, улыбается и задает различные вопросы. Не дождавшись ответа, тут же сама на них и отвечает.
-         Папа, а ты знаешь, почему у человека два глаза? А это чтобы одним видеть только хорошее, а вторым – все плохое. Не веришь? Вот закрой глаза. А теперь один открой. Ну вот так, хорошо. И что ты видишь?
-         Тебя, мое солнышко, тебя.
-         Вот. А теперь снова закрой глаза и открой другой глаз.
Пока мужчина закрывал глаза, девочка немного отбежала в сторону и спряталась за стенку остановки.
-         А теперь что видишь?
Мужчина открыл глаза и вдруг вздрогнул. Перед ним стояла женщина, довольно полная, волосы рыжие, поблекшие. Небольшие зеленоватые глаза, маленький вздернутый носик и пухлые чувственные губы с довольно глубокими морщинками по краям.
-         Ты… Это же надо. Сколько лет… Откуда? – Мужчина от неожиданности встал, потом сел, потом снова встал.
Девочка подбежала к отцу и, держа его за рукав, спросила: «Ну что ты не отвечаешь? Пап, ты меня слышишь?»
Мужчина, словно очнувшись, рукой, в которой держал цветы, нежно обнял девочку за плечи и тихо, но с гордостью сказал: «Познакомься, это моя дочь».
Женщина с удивлением смотрела то на мужчину, то на девочку.
-         Но, но… конечно, очень приятно, но ведь врачи говорили, что у тебя никогда… Мы же из-за этого с тобой…
Женщина неожиданно присела перед девочкой, взяла ее за плечи и долго, пристально глядела в ее лицо.
-         Как тебя зовут, малышка? – спросила она девочку.
-         Машенька.
-         А сколько тебе лет и как твоя фамилия?
Девочка ответила.
-         Странно, все сходится. – Женщина встала и, порывшись в своей сумочке, достала шоколадку. – На, возьми, Машенька. Боже, как ты на папу похожа!
-         Нам мама не велит ничего брать у чужих тетенек.
Мужчина взял шоколадку и протянул ее девочке: «Возьми, доченька. Братику отдашь, хорошо?»
Девочка нехотя взяла шоколадку и отошла в сторону. А женщина очень тихо спросила мужчину: «Но врачи говорили, что у тебя не может быть детей. Я же из-за этого от тебя ушла, только из-за этого. Я же до сих пор тебя одного, слышишь, одного…
В это время к остановке подошел автобус, мужчина взял в одну руку цветы и сумку, а в другую – девочку: «Ты извини, нас дома ждут, мы из садика прямо в зоопарк, и там чуток загуляли, там уж, наверное, волнуются. Ты лучше скажи, как ты?»
Но женщина ничего не ответила, она смотрела то на девочку, то на цветы, губы ее тряслись, по щекам черными полосами текли слезы.
Когда мужчина с девочкой уже ехали в автобусе, девочка спросила отца: «А кто это был?» Мужчина задумался, а потом, улыбнувшись, ответил: «А это - каким глазом посмотреть, солнышко