За последние пару лет отечественные машиностроители совершили буквально невозможное: отрасль из отстающих вдруг выбилась в одну из лидирующих. Впереди только монстры ТЭКа и нефтехимия. Пока в российском правительстве обсуждали как поднять из руин науку и добиться, чтобы наша продукция смогла конкурировать с импортными аналогами, предприятия бывшего ОПК, воспользовавшись передышкой после августовского дефолта, старательно наверстывали упущенное. В прошлом году, например, в Саратовской области рост объемов производства составил 134 процента, ИФО - порядка 10-12 процентов. Каково сейчас реальное положение дел в отрасли и что происходит на предприятиях бывшего ОПК? На эти вопросы любезно согласился ответить министр промышленности области Сергей ЛИСОВСКИЙ.


- В январе-феврале рост составил 125 процентов, при ИФО примерно - 7-8 процентов. Хотя надо отметить, что если в прошлом году снижение объемов производства наблюдалось лишь на двух-трех предприятиях отрасли, то сейчас их число возросло. Финансовое состояние многих предприятий отрасли, особенно тех, которые в большей степени связаны с гособоронзаказом, с начала года ухудшилось. Здесь несколько причин. Если говорить об оборонном заказе, то практически в этом году финансирования не было. И даже в марте поступила только часть от запланированных средств. Я считаю, что это в значительной степени связано с нерасторопностью Минфина и Минобороны. Ведь федеральный бюджет принят вовремя, договора предприятия заключили еще в начале декабря, однако, сильно затянулся процесс согласования договоров и в результате были сорваны сроки финансирования.
- А как обстоит дело с выплатой старых долгов Минобороны?
- Здесь ситуация также сдвинулась с мертвой точки. Задолженность снизилась на 10 процентов. К сожалению, если учитывать весь объем накопленных долговых обязательств, то существенного влияния на положение отрасли этот процесс не оказал. Ведь первоначально расчет планировался в 2002 году, но судя по тому, как обстоит дело с финансированием текущего оборонного заказа, рассчитаться в ближайшие год-два государство не сможет. - Несколько последних лет мы наблюдали, как растет экспорт российского оружия. Насколько сильны здесь позиции наших производителей?
- Если по линии «Рособоронэкспорта» объем поставок растет, то экспорт гражданской продукции в прошлом году наоборот снизился. Это касается не только ОПК, но и других отраслей. Резервы, которые появились после дефолта, практически исчерпаны. За счет роста внутренних издержек. Тогда как мировые цены остались стабильными. Но без экспорта ряд наших предприятий, конечно, не выжили. В первую очередь снижение экспорта гражданской продукции ударило по таким предприятиям, как агрегатный и радиоприборный завод, СЭПО-ЗМ, завод имени Орджонникидзе, Сигнал, «Волга-Авиасервис» и многим другим...
- Вы сказали, что на некоторых саратовских машиностроительных предприятиях в этом году наблюдается снижение объемов производства. Назовите самые «проблемные» на ваш взгляд.
- Я бы назвал два предприятия. Причем, они самые крупные в отрасли. Это САЗ и «Корпус». Если говорить о «Корпусе», который еще года два назад работал довольно неплохо, а сейчас проходит процедуру банкротства, то, конечно, злую шутку с этим предприятием сыграла неопределенность экономической политики нашего государства. То есть, проще говоря, отмена обещанного гособоронзаказа. В 2000 году у предприятия был подъем, и все считали, что вот оно уже на плаву. Но потом пошли споры о том, какие войска являются приоритетными, сухопутные или ракетные, и в результате, резко был снижен объем гособоронзаказа. И сейчас выпуск той продукции, которая была все-таки запланирована, целиком остался на головных предприятиях отрасли. То есть, делиться они не будут. Сейчас на «Корпусе» начата процедура банкротства и, конечно, появилась масса вопросов. Был подобран стратегический инвестор, с коллективом провели согласование, и начался уже перевод предприятия в руки нового собственника. Но из-за нерешенного агентством по несостоятельности и банкротству вопроса об участии инвестора в управлении предприятием «Корпус» поставлен в не совсем определенное положение.
- Кто выступает в качестве инвестора в основные активы предприятия?
- В качестве инвестора выступает КБ «Изделий XXI века», включающее в себя ряд профильных предприятий. Привлекает то, что это предприятие «Росавиакосмоса», с которым мы подписали соглашение и о выплате заработной платы, и о направлениях работы «Корпуса». Они уже начали выполнять эти условия, но благодаря тому, что до сих пор не решен вопрос об управлении, все это немного притормозилось.
- Недавно в печати прошла информация о том, что саратовский авиазавод в очередной раз остановился. Что произошло? Ведь в прошлом году у предприятия были заказы Газпрома, а, кроме того, через КБ «Яковлева» велись переговоры даже об экспорте учебных самолетов. Эти проекты оказались нежизнеспособными?
- Что касается авиазавода, то он сейчас практически остался без заказов. Не секрет, что все эти последние годы завод держался исключительно на заказах Газ-прома. Сейчас в планах только ремонт и техническое обслуживание ранее выпущенных самолетов. В том числе и принадлежащих иностранным авиакомпаниям. Тем не менее, понятно, что мощности авиазавода недозагружены, и за счет одного только сервиса предприятие не проживет. Есть, правда, несколько проектов. Это выпуск ветроэнергетических установок, и, кроме того, производство катеров. Но это сравнительно небольшая сумма. Заказов на новые самолеты нет. В этом году Як-42 вообще был вычеркнут из всех программ. Единственное, чего нам удалось добиться в прошлом году, в том числе и с помощью депутатов Госдумы, - чтобы в федеральной программе развития гражданской авиации появилась строка финансирования на проведение модернизации самолетов Як-42.
Сейчас завод в принципе готов к тому, чтобы главным акционером стало государство, и мы эту идею неоднократно обсуждали с «Росавиакосмосом», но законодательство позволяет провести эту процедуру только путем скупки пакета акций. Но на так называемую «деприватизацию» у государства денег нет. Короче говоря, круг замыкается. - Хотелось бы услышать ваш комментарий по поводу еще одного саратовского предприятия ОПК. Я имею в виду ситуацию на НИТИ «ТЕСАР». Насколько она характерна и можно ли говорить о начинающемся очередном переделе собственности?
- Ну, то, что московский капитал пошел сейчас в провинцию, эта тенденция наблюдается последние несколько лет. Но как бы мы к этому ни относились, процесс - достаточно закономерный. Что произо-шло с НИТИ «ТЕСАР»? Предприятие после августа 98-го успешно развивалось, но, по моему мнению, руководство предприятия не формировало собственность. И в итоге получилось, что пакет акций оказался размыт среди большого числа акционеров. И еще 19 процентов было у государства. Потом, когда уже началась эпопея по скупке акций, то совет директоров обратился в областное правительство, чтобы удержать госпакет. Затем они намеревались объединить крупных акционеров и, используя госпакет, попытаться создать контрольный пакет или хотя бы блокирующий. Губернатор неоднократно обращался в различные федеральные структуры, и в итоге реализация акций государства была приостановлена. Тем не менее, консолидировать акции у совета директоров НИТИ «ТЕСАР» не получилось, и очень большой пакет ушел в частные руки. Мы сейчас ведем переговоры с новыми собственниками, чтобы они сохранили и профиль деятельности предприятия, и научный потенциал. Это важно потому, что не так много в области успешно работающих НИИ.
К сожалению, я пока не буду называть конкретные предприятия, но признаки начинающегося в области передела собственности действительно есть. Буквально на днях я общался с руководством одного завода, на котором тоже появились признаки подобных действий. В принципе, я повторюсь, это объективный процесс, но ведь решать такие вещи необходимо цивилизованным способом. Как недавний пример - тот же «Корпус», где новые собственники действовали совершенно открыто. А когда идет спекулятивная скупка акций, то все это создает совершенно ненужную нервозность в коллективе предприятия и массу других проблем. То есть, я за то, чтобы процесс передачи собственности был управляемым, и мы достигали с любым руководством любого предприятия определенного баланса интересов.
- Известно, что прежде чем получить портфель министра вы долго проработали на совместном предприятии. А насколько сейчас, по вашему мнению, перспективно создание СП? Есть ли свежие примеры?
- Безусловно, что мое отношение к созданию СП самое положительное, однако, все успешно работающие сегодня предприятия создавались в начале 90-х. Вложенные тогда деньги приносят неплохой доход. Правда, сейчас есть идея организовать на «Рефлекторе» совместное российско-польское производство. Пока подписан только протокол о намерениях, а значит, предстоят длительные согласования и так далее... Надо честно признать, что иностранные партнеры в большинстве случаев неохотно идут на инвестирование подобных проектов. Это очевидно. Тем не менее, необходимо, конечно, пробовать. Например, недавно мы начали переговоры о создании СП в НИИ полимеров, у которого есть ряд разработок, очень заинтересовавших западных бизнесменов. - То есть, инвесторы не заинтересованы в том, чтобы вкладывать деньги в наше машиностроение?
- Рост кредитной активности заметен практически по всем отраслям, в том числе и ОПК. Однако тут явно просматривается диспропорция между финансированием ТЭКа и машиностроения. В прошлом году, например, в промышленность области было привлечено 7,1 млрд. рублей. Но вот какое распределение инвестиций: основная доля направлена в электроэнергетику (28,9 процента), топливную промышленность (36,7 процента), химпром (13,8 процента), а в машиностроение - 7,8 процента. Это как раз и свидетельствует о том, что, по сути, доля машиностроения в структуре инвестиционного портфеля хотя и выросла в абсолютных показателях, но в процентном соотношении осталась прежней. - Тем не менее, я знаю, что некоторыми саратовскими предприятиями сейчас заинтересовался департамент энергетики США. Расскажите, пожалуйста, об этом проекте поподробнее.
- Сейчас шесть проектов заинтересовали американцев. Например, производство ветроэнергетических установок на САЗе. Но надо отметить, что мы, не дожидаясь американцев, в областной программе по энергосбережению уже в этом году начинаем финансирование работ по изготовлению и монтажу 16 установок в Заволжье. Финансирование будет идти полностью за счет регионального бюджета по статье энергосбережение. Но и проект США, если он пойдет, будет кстати. Надо переходить на другие мощности и типы установок. Пока это только 16 установок. Кроме того, заинтересовало американцев и производство кондиционеров на СЭПО. В ГУП ГИТОС их интересует технология уничтожения автола.
- А планирует ли в этом году областное правительство начать какие-то еще собственные инвестиционные проекты? В том числе и по НИОКР.
- В этом году в области пойдут несколько инвестиционных программ. Самая серьезная - по энергосбережению. Здесь участвует целый ряд предприятий. Скажем, изготовители различных типов котельных. А в эти котельные идет аппаратура регулирования, которую выпускает «Тантал». Котельные выпускает «Энергомаш». Это только один из примеров сотрудничества машиностроительных предприятий и бывшего ОПК. Затем планируется финансировать выпуск энергосберегающего оборудования. К нему, в частности, относятся приборы учета, различная газовая арматура, которую выпускают ряд предприятий, таких как «Сигнал». Вот здесь областная программа является хорошим подспорьем для наших предприятий. Но надо понимать и другое: ведь когда начался выпуск котельных на «Энергомаше», и мы решили сконцентрировать их в одном районе, то от этого затем пошли и коммерческие заказы. То есть, в этом случае областная программа стала катализатором...
- Сергей Михайлович, а какова судьба инвестиционных проектов, которые областное правительство разрабатывало и принимало в 2000 и 2001 годы?
- Если взять машиностроение в целом, то из последних проектов стоит упомянуть о заказе МПС на энгельсском заводе «Трансмаш». Что касается предприятий бывшего ОПК, то, к моему сожалению, я не могу назвать ни одного успешного проекта, который был бы реализован в рамках областного бюджета за последние два года.
- За годы реформ многие предприятия, когда-то входившие в оборонно-промышленный комплекс, успели провести конверсию и освоить выпуск вполне мирной продукции. В том числе и для сырьевых отраслей, нефтехимической и пищевой промышленности. Может быть, это выход для машиностроителей?
- Наши машиностроители за годы реформ, действительно, правильно соорентировались на платежеспособные отрасли, такие, например, как ТЭК, нефтехимия, пищевая промышленность. Но что произошло в наступившем году? Во-первых, из-за падения мировых цен на нефть многие нефтедобывающие компании урезали инвестиционные программы. У нас пострадали, в частности, «Нефтемаш-САПКОН», «Контакт» и еще могу привести ряд предприятий, в том числе и бывшего ОПК. Во-вторых, не секрет, что отечественные монополии добивались у российского правительства более высоких темпов роста тарифов и под них планировали собственные бюджеты. Правительство на это не пошло, и в итоге повторилась ситуация с нефтянниками. А инвестиционные программы у наших монополистов, как известно, размером в несколько миллиардов. Поэтому в начале года произошел массовый отказ от ранее заключенных с машиностроителями договоров, и резко упали объемы заказов от предприятий сырьевых отраслей. Таким образом, ориентация только на платежеспособные отрасли еще не означает какой-то стабильности в работе. К тому же это палка о двух концах. Ведь растут инвестиционные программы - значит, растут и тарифы. Записал Альберт КОШКАРОВ