Меню

Поиск: "и" "или"


  Международный подшипниковый концерн "Автоштамп". Предлагает широкий ассортимент подшипников, шин, ремней.










 
№15 (435) 9 апреля 2003
Демографическая трагедия
Россия стоит перед угрозой системы вызовов основам своего существования в истории, один из которых, если не изменится тенденция в его развертывании, уже в ближайшие 25-50 лет может принять масштабы национальной катастрофы. Ее реальность уже осознана обществом, имя ей - депопуляция. Демографический коллапс России в ХХI веке готовился всеми потрясениями России в ХХ, ставшим для России веком невиданных демографических потерь. В конечном счете, это цена, которую заплатила Россия не просто за модернизацию, а за попытку изменения типа своей цивилизации.
Исключением не стали и реформы 90-х годов, вновь совместившие решение задач по модернизации страны с попытками окончательного изгнания из нее русско-российской сущности. В итоге это подорвало социально-экономические основы даже простого воспроизводства населения в России. По своим демографическим последствиям реформы 90-х годов уже сравнялись с коллективизацией. Цена реформ обесценивает все их результаты. Но почему они вообще осуществляются в России такой дорогой демографической ценой? Начнём с того, что проекты реформирования России, как правило, плохо совмещаются со сложившимися историческими реальностями, потому что становятся разрушением лучших тенденций развития, разрушением самой исторической реальности. И это всякий раз происходит еще по одной, в общем-то, странной причине: похоже, что «этой» страны и «этой» нации просто не жалко. Именно такое отношение с предельной ясностью продемонстрировали реформы 90-х годов. А ведь в истории действуют не только экономические законы, но и нравственная позиция, просто человечность. Нельзя браться за возрождение России без совести и веры, без понимания, уважения и любви к ней, как к России. И вот этот последний смысл - как России - многое объясняет в разрушительных демографических последствиях реформ. Они не стали реформами, цивилизационно идентичными России, основам локальности ее цивилизации. Отсюда возникла национально отстраненная позиция по отношению к субъектным носителям России-цивилизации, вненациональная, а иногда антинациональная позиция. Эта позиция никак не считается с нацией и страной, с их ценностями, их коренными национальными интересами. Такая идейная извращенность не могла не потянуть за собой и нравственной ущербности. Мы видим отказ от всяких нравственных ограничений и регуляторов реформ, в ряде случаев - просто от здравого смысла. В частности, далеко не все, что возможно в мире, возможно в России и по отношению к России. Сняв все эти ограничения, реформы сделали возможным невозможное - любое отношение к человеку и нации. Это взаимосвязано: если как угодно можно относиться к нации, то почему нельзя как угодно относиться к отдельному человеку этой нации. И наоборот, произвольное отношение к человеку провоцирует на любое отношение к собственной нации. В итоге - демографическая реакция общества, близкая к демографическому коллапсу. Таким образом, надо видеть цивилизационную и национальную составляющие в демографических последствиях реформ. Дело не просто в демографических волнах, в частности, все еще действующих отдаленных последствий Великой Отечественной войны, не только в изменении положения женщины в обществе и ценностных ориентаций в демографическом поведении населения. В конце концов, дело даже не в социально-экономическом обвале. Самое худшее - антинациональное отношение к национальным основам страны, к самой образующей Россию нации. На этой волне русская нация оказалась брошенной и преданной собственным руководством. Оно озабочено чем угодно - вхождением в «рынок» и «мировую цивилизацию», исповеданием каких угодно ценностей, преданностью каким угодно идеалам (не в последнюю очередь - идеалу личного обогащения). Но оно никак не озабочено судьбами собственной нации, ее сбережением в истории и элементарным воспроизводством, сохранением достаточных социально-экономических условий для такого воспроизводства. Цена безразличия к собственной нации в истории - её падение. Демографический коллапс России есть не только следствие этого падения, но и ясное свидетельство степени отчужденности элиты от России. Ее самым интимным и одновременно с этим и самым трагическим отражением стала суицидальная практика. Это нельзя объяснить только катастрофическим падением экономических и социальных стандартов жизни. Бывали времена и похуже, однако они никогда не сопровождались таким суицидальным беспределом. Дело, по всей видимости, не только и не столько в социально-экономическом состоянии общества, но и в нравственно-духовном - в состоянии души человека постсоветского, кризисного общества. Действительно, не было времен, которые до такой степени претендовали бы на вовлечение в рыночный оборот нравственных святынь, отмеченных именно национальной спецификой, на их растление средствами рыночного беспредела. Не было реформ, которые, под видом достижения идеалов рыночной экономики, до такой степени стали бы покушением на основы социальной справедливости, чреватой социальной дезадаптацией основной массы населения. Не было времен, до такой степени безразличных к социальным основам, национальным ценностям и смыслам существования, к большему из того, что связывает человека с человеком, обществом, его историей - с Россией. Произошла чудовищная социальная атомизация населения, отчуждающая в непривычных для наших традиций формах и масштабах всех и каждого друг от друга. Отчуждающая на этой основе еще и от России - от главного смыслообразующего начала всякого истинно русского существования. Всё это стало покушением на многое из того, что связывает в душе человека его бытие с будущим. Для неоправданно многих будущее перестало быть - и просто как будущее и, тем более, имеющее еще и какой-то социальный смысл, превратив пространство индивидуального существования в пространство трагического суицидального выбора. До каких же пределов экономического, социального и духовного оскудения бытия надо довести нацию, чтобы она, в сущности, отказалась от самой себя и от своей истории. Пора осознать, что нация не может воспроизводить себя вне воспроизводства основ своего национального бытия в истории. Не только вне благоприятных социально-экономических условий, но и вне национальных условий как таковых. Нация не может демографически быть, не будучи до этого прежде нацией. Таким образом, ответ на демографическую угрозу должен стать национальным. И если он не станет таковым, то он вообще не станет никаким, его просто не будет в качестве ответа на вызов депопуляции русской нации. Она стала трагическим апофеозом всего ХХ века истории России, однозначным демографическим приговором всему этому столетию, как столетию вненационального развития, безумию его национального беспамятства - и коммунистического, и либерального.